Стальная и прочая волатильность

Словечко «волатильность», некогда освоенное западными финансистами и биржевиками, продолжает успешное покорение русского языка. Мало кто из наших соотечественников его понимает, однако в полном соответствии с модой употребляет все чаще – впопад и невпопад.

К примеру, в начале 2017 года одна из статей газеты «Коммерсантъ» получила характерный заголовок: «PwC: волатильность рубля вошла в тройку главных угроз для российского бизнеса». Хотя в процитированных выдержках из сообщения известной консалтинговой компании этого термина мы не нашли. Но обнаружили на сайте газеты статью под еще одним схожим названием – «О планах правительства по преодолению волатильности рубля». Далее – интервью Bloomberg в ходе Всемирного экономического форума (WEF) в Давосе, где этот термин использовал первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов.

В начале июня 2017 года на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) о волатильности говорили министр экономического развития Максим Орешкин и его заместители, председатель Банка России Эльвира Набиуллина, глава совета Центра стратегических разработок (ЦСР) Алексей Кудрин и многие другие докладчики. Глава «Роснефти» Игорь Сечин, в частности, заявил, что «волатильность приводит к потерям $350 млрд инвестиций в нефтяной отрасли». Помимо многочисленных определений поведения курса рубля в последние годы на ПМЭФ говорили о волатильности доходов бюджета, фондового рынка, цен на многие виды сырья, в частности нефти, газа и угля.

Заговорили о волатильности цен и наши металлурги. К примеру, в конце прошлого года в большом интервью телеканалу «Вести» председатель совета директоров «Северстали» Алексей Мордашов заявил: «Волатильность на нашем рынке стала, к сожалению, очень типичной, и она во многом определяет динамику цен».

Попробуем разобраться в таком авторитетном, модном и всемогущем понятии «волатильность». И прежде всего в приложении к важнейшей для России отрасли – черной металлургии, рынку ее сырья и конечной продукции.

Происхождение современного термина «волатильность» (volatility) чаще ведут от среднефранцузского volatile, которое в свою очередь происходит от латинского volatilis, означающего «летучий», «быстрый», «испаряющийся». Любопытно, что на французском языке volatile означает также «с завышенной ценой». То есть исходно речь идет о факторе быстроисчезающем, типа кратковременного взлета цен. Далее экономисты и финансисты начали широко применять этот термин для объяснения удорожания чего-либо ввиду дефицита предложения. Известный закон спроса и предложения при этом трактовался так: если предложение превышает спрос, то цены, как и волатильность, падают. Причем чем больше избыток (запасы) чего-либо – тем у рынка меньше шансов вновь сыграть на повышение цен. Позже это понятие стало применяться как способ описания любого вида нестабильности цен.