В беседе с RUPEC генеральный директор российского офиса Haldor Topsoe Питер Ванг Кристенсен пояснил, почему не всем метанольным проектам суждено состояться и что движет МТО в России, рассказал, как компания живет после прихода сингапурского инвестора и как дистанционно работает с заказчиками в период пандемии. Хальдор Топсе в России сейчас часто ассоциируется с крупными проектами по производству аммиака и метанола. Так ли задумывалось изначально, когда компания выходила на российский рынок? Российский офис Хальдор Топсе был открыт в 1993 году, через год после того, как я пришел работать в компанию, поэтому я хорошо помню то время. В России и СНГ уже действовало много крупных производств минеральных удобрений, которым требовалась модернизация. В 90-е годы катализаторы и технологические решения Топсе оказались очень востребованы: заводы наращивали производительность и качество выпускаемой продукции, стремились к повышению энергоэффективности. По сути это то, с чего и начал работать московский офис. Как инженер я принимал участие в нескольких проектах реконструкции агрегатов аммиака в России. Наша команда занималась модернизацией колонн синтеза, проводила загрузку катализаторов. На момент открытия офиса, в "бывшем СССР", не обсуждались новые заводы и агрегаты, но основатель нашей компании - доктор Хальдор Топсе был уверен, что время строительства новых современных производств в России обязательно настанет, и мы готовились к этому. Сейчас компания Хальдор Топсе известна в России и СНГ как надежный партнер, обладающий уникальным комплексом решений, включающим как технологии, так и катализаторы для химических процессов монетизации газа и для процессов переработки нефти. Как Вы оцениваете текущее состояние российского рынка газохимии? Местные производители имеют огромное преимущество в виде доступных ресурсов природного газа, что определяет их конкурентоспособность на глобальных рынках. Нам интересно работать в России, так как возможности монетизации газа здесь очень велики. Только за последние несколько лет мы наблюдаем целый ряд новых проектов по производству метанола. Если же говорить о текущей ситуации, то мы переживаем период большой неопределенности, в котором очень сложно что-либо прогнозировать. Мы полагаем, что проекты по производству олефинов из метанола в Китае, которые стимулируют спрос на метанол, в скором времени восстановят свои позиции, и это приведет к повышению цен на метанол и, в свою очередь, даст толчок российским проектам. Сейчас и в России рассматривается несколько проектов по MTO. Как бы Вы оценили их перспективы? Мы видим, что крупные компании, которые имеют доступ к ресурсам природного газа, сейчас оценивает экономическую целесообразность создания подобных производств. Я полагаю, что появление таких производств вполне возможно при наличии проработанного заказчиком бизнес-кейса с учетом ресурсов и четкого понимания рыночной ситуации. Поскольку российские компании уже активно занимаются проработкой проектов МТО, по-видимому, у них есть для этого достаточно веские основания. С нашей стороны, мы всегда открыты подобным предложениям, поскольку обладаем эффективными решениями для многотоннажного производства метанола. Может, Вы сможете немного рассказать о проектах по производству метанола, в которых компания уже принимает участие? Российские проекты, в которых Топсе выступает как лицензиар, находятся на разных этапах реализации. Некоторые из них близки к стадии подписания EPC-контракта. И для нас это сигнал того, что проекты состоятся. Часть проектов находится на этапе разработки FEED: проводится оценка их стоимости, после чего будет принято окончательное решение о целесообразности инвестирования. Для нашей компании очень важно предоставлять заказчикам технологические решения, необходимую проектную поддержку, поддержку EPC-контрактам, помощь в привлечении финансирования. Последнее не входит в перечень наших прямых обязательств, но мы всегда стараемся помочь заказчикам там, где это возможно. Полный список российских проектов по производству метанола — весьма внушительный: проектов задумано много, но мы остаемся реалистами и понимаем, что не все они состоятся в ближайшие пять лет . На Ваш взгляд, существуют ли какие-либо сложности в плане технологического исполнения новых проектов? Каждый проект, безусловно, имеет свою специфику в части технологических решений, и мы делаем все возможное, чтобы помочь заказчику выбрать технологию, которая будет оптимально решать поставленные задачи для каждого конкретного случая. Хотя успешность проекта зависит не только от выбранных технологий. Важно иметь наличие стабильного доступа к природному газу, удобную с точки зрения логистики площадку под новое производство, EPC-контракт, финансовое обеспечение проекта. По сути успех отдельно взятого проекта зависит от комплекса многих факторов. Работая одновременно над разными проектами, встречались ли Вы с конфликтом интересов со стороны заказчиков? Мы не являемся непосредственными участниками рынка минеральных удобрений или метанола, поэтому не сталкиваемся с прямым конфликтом интересов. Компании могут конкурировать между собой, но не с нами. Если взять, например, балтийский кластер метанольных производств, может ли Топсе одновременно выступить лицензиаром для каждого из них? Конечно, и нам ничто не мешает сделать это, если есть соответствующие запросы. Более того, многие компании уже выбрали наши технологические решения для своих будущих производств. В каждом конкретном случае мы предлагаем технологии, оптимальные для задач конкретного проекта, и решения для разных проектов могут оказаться совершенно разными. На мой взгляд, для проектов "балтийского кластера" решающее значение будет иметь вопрос доступа к природному газу. Поэтому, как я уже говорил, мы понимаем, что, к сожалению, не все проекты смогут дойти до реализации. Какой из реализованных в России проектов стал для компании самым непростым? Пожалуй, я бы выделил проект, который был для компании одновременно сложным и значимым — это комплекс по производству аммиака, карбамида и метанола "Аммоний" в Менделеевске. Это первый крупномасштабный газохимический проект в современной России, который был реализован "с нуля". Совмещенное производство аммиака и метанола в Менделеевске (Татарстан) Наша компания выступила в качестве лицензиара совмещенного производства аммиака и метанола по технологии IMAP Ammonia™. Этот проект был первым применением в России интегрированной технологии производства аммиака и метанола. Полученный опыт впоследствии был использован при разработке и реализации другого совмещенного производства — для компании "Щекиноазот". При этом технологически это два совершенно разных проекта: в Менделеевске это агрегат аммиака с относительно небольшой мощностью по метанолу, а пущенная в эксплуатацию в 2018 году установка в Тульской области — это производство метанола, позволяющее одновременно получать небольшое количество аммиака. Таковы были задачи, поставленные перед нами заказчиками, с которыми мы успешно справились. Существует мнение, что мировые мощности по производству минеральных удобрений избыточны и превышают текущий спрос. Вы согласны с ним? Возрастающее население по всему миру, в том числе в Индии, Китае, Африке, стимулирует спрос на сельхозпродукцию, а значит, и на минеральные удобрения. Не обязательно ожидать, что потребление удобрений будет прирастать быстрыми темпами, но в том, что оно будет расти, мы не сомневаемся. То же самое могу сказать и про рынок метанола. Мы убеждены, что спрос на метанол будет увеличиваться. Об этом свидетельствует количество новых проектов в России. Я воздержусь от конкретных прогнозов по рынкам. Мы, безусловно, рассматриваем различные сценарии. Могу сказать, что мы доверяем прогнозам компаний, которые занимаются этим профессионально. На Ваш взгляд, существуют ли какие-либо особенности работы на российском рынке, взаимодействия с российскими компаниями? Российская культура, конечно, имеет свои особенности. Но я не могу сказать, что работать на этом рынке сложнее или легче, чем в других регионах. Московский офис открылся в конце прошлого века, и за это время мы наработали большой опыт взаимодействия как с химическими, так и с нефтеперерабатывающими предприятиями. Кроме того, у нас большая русскоговорящая команда инженеров и менеджеров, которые курируют локальные проекты. Вся техническая документация также выполняется с переводом на русский язык, поэтому проблем в коммуникации я не наблюдаю. Топсе — это глобальная компания, которая всегда стремится адаптироваться к особенностям работы региональных рынков. Для этого мы открыли 14 офисов по всему миру. В составе компании работают два больших бизнес-подразделения —нефтепереработка и газохимия. Сопоставим ли вклад в выручку компании каждого из этих бизнесов? Всего у нас три департамента, но вы правы, нефтепереработка и газохимия — это существенная часть бизнеса нашей компании, причем не только в России, но и в мире. Третий департамент — "устойчивого развития" — фокусируется на новых направлениях деятельности компании, и занимается выводом на рынок новых продуктов и решений. Если посмотреть на финансовые показатели компании, то можно увидеть, что нефтеперерабатывающий и газохимический бизнес генерируют сопоставимую по объему выручку. В последние пару лет, если говорить о России и СНГ, бизнес нефтегазохимии вышел в лидеры за счет крупных технологических проектов. В другие годы могла лидировать нефтепереработка за счет высокого спроса на катализаторы и технологии гидропроцессов. Я не могу озвучивать вам цифры по выручке в России и СНГ, компания не публикует финансовые показатели по региональным рынкам, но могу сказать, что 2019 год был для нас очень и очень успешным. Для глобального бизнеса прошлый год стал рекордным: выручка увеличилась до 5,93 млрд датских крон; чистая прибыль выросла на 28%, составив 627 млн крон. Давайте поговорим о нефтепереработке. Как Вы оцениваете текущее состояние отрасли в России? Начало года для отрасли выдалось очень тяжелым: падение цен на нефть, нестабильный спрос на нефтепродукты, сложности с поставками на международные рынки и пр. Отрасль сейчас находится в очень непростом положении. И тем не менее новые проекты по-прежнему рассматриваются компаниями. Я не стал бы ожидать, что инвестиционные решения по ним будут приняты в ближайшие месяцы, но в среднесрочной перспективе эти проекты имеют шансы на реализацию. Какие из технологических решений компании наиболее востребованы у российских нефтепереработчиков? Нефтепереработчики прилагают максимум усилий, чтобы сохранить рентабельность своего бизнеса. Для них актуальна задача конверсии тяжелых нефтяных остатков в маржинальные продукты. Мы наблюдаем интерес к нашим технологиям сероочистки, решениям для гидропроцессов, растет потребность НПЗ в водороде. На Ваш взгляд, заниматься новыми проектами проще, чем проводить реконструкцию уже действующих установок? Топсе участвует как в проектах строительства новых установок, так и в проектах реконструкции. С инженерной точки зрения, при реконструкции всегда имеется ряд ограничений в плане технического исполнения. Поэтому такие проекты иногда требуют больше усилий и времени от наших специалистов, чем проектирование установки "с нуля". В условиях глобальной изоляции востребованным стал дистанционный сервис. Могут ли инженеры компании, например, контролировать загрузку катализаторов в режиме онлайн? Не просто могут, но и уже проводят шеф-надзор загрузки катализаторов дистанционно. Сейчас мы можем выполнять в удаленном режиме целый ряд работ для наших клиентов. Безусловно, обеим сторонам удобнее, когда наши специалисты присутствуют на производстве во время сервисных работ. Но в текущих обстоятельствах это проблематично: мы должны думать о безопасности своих сотрудников и работников заводов. Предоставляете ли Вы своим клиентам гарантии на работы, проведенные дистанционно? Наши гарантии распространяются на все наши услуги, в том числе, оказанные без нашего физического присутствия на площадке. Например, если проводятся дистанционные консультации по загрузке катализатора, то в определенный момент времени важно получить подтверждение от заказчика, что соблюдаются все проектные параметры, например, плотность загрузки. Подтверждением может служить фото или видеосъемка. Заказчикам важно знать, что даже в текущей ситуации компания может предоставить полноценные гарантии, и мы делаем для этого все, что в наших силах. Мы начали наше интервью с положения компании на российском рынке. Как воспринимают Хальдор Топсе в мире? На глобальном рынке компания Хальдор Топсе — один из ведущих поставщиков катализаторов и лицензионных технологий для нефтепереработки и газохимии. В различных регионах соотношение между отраслями промышленности, в которых работает компания, меняется. Например, в США фокус смещен больше в сторону нефтепереработки. В различных регионах по-разному востребованы наши технологии и разработки для возобновляемых источников энергии. При этом интерес к подобным решениям возрастает повсеместно. Но это всего лишь один из примеров. В России в следующие несколько лет, пожалуй, сохранится повышенный спрос на технологии для монетизации газа и повышения эффективности нефтепереработки. Вы имеете ввиду традиционные варианты монетизации газа или технологии GTL, GTG? В нашем портфеле есть различные технологические решения по переработке природного газа в маржинальные продукты. Если говорить о GTG, то компания занимается внедрением данного процесса по всему миру около 20 лет. В частности, в прошлом году в Туркменистане был пущен в эксплуатацию новый завод по производству бензина из природного газа мощностью 600 тыс. тонн в год. Комплекс в Туркменистане, построенный по технологии Haldor Topsoe Еще один значимый для нас проект — завод по технологии GTL в Узбекистане, который, как ожидается, будет пущен в эксплуатацию в скором времени. Завод будет перерабатывать 3,6 млрд кубометров природного газа в год, производительность составит до 1,5 млн тонн синтетического топлива в год. Конечно же, нам было бы интересно внедрить подобные решения и на российском рынке, если появится соответствующий запрос. Но пока такие проекты востребованы в большей степени в других странах СНГ. В прошлом году произошло знаковое событие для компании — в состав ее акционеров вошел сингапурский инвестиционный фонд Temasek. Последовали ли за этим какие-то изменения? Решение привлечь миноритарного акционера было принято семьей Топсе с целью ускорить рост компании за счет притока новых инвестиций. По сути все изменения касаются только правления и акционеров, и никак не затрагивают непосредственную деятельность компании в России или в мире. До прошлого года Haldor Topsoe A/S оставалась семейной компанией, но к своему 80-летию, которое мы отмечаем в этом году, она пришла с новыми финансовыми возможностями. Из нововведений могу отметить инвестиционную программу для сотрудников, которая была инициирована новым акционером и поддержана семьей Топсе. Все сотрудники получили право вложить свои средства в определенное количество акций компании, и большая часть из них этим правом уже воспользовалась. Если говорить про российский офис компании, то он продолжает расширяться. В настоящее время здесь работают около 80 человек, что в очередной раз подчеркивает значимость данного региона для нашего глобального бизнеса. Я думаю, сейчас очень интересное время для сотрудников московского офиса, потому что для них открываются новые возможности. Например, недавно у нас появилась позиция менеджер проектов, предполагающая вовлечение во все глобальные проекты компании. А думали ли Вы над созданием полноценной проектной команды на базе московского офиса? В России уже действует проектный офис, который работает наравне с Данией и Индией. Сейчас в Москве у нас около 20 инженеров, которые заняты не только в региональных проектах, но и в международных. Проектная команда для каждой из задач подбирается отдельно, но в целом, российский офис способен решить большинство из них. Офис и лаборатории Haldor Topsoe в Люнгбю, Дания Как Вы считаете, каким будет этот год для компании? В текущей ситуации, которая несет в себе множество ограничений для бизнеса, вполне вероятно, что какие-то новые проекты могут быть отложены на время. Пока мы видим, что запросы на поставку катализаторов поступают, предприятия продолжают работать. Наш прогноз, что план по отгрузкам катализаторов мы выполним. В прошлом году мы подписали несколько крупных контрактов по новым проектам в области газохимии, которые будут реализованы в ближайшие годы, сейчас занимаемся их проработкой. Пока все работы идут по графику.