Стали известны подробности иска «Роснефти» на 89 млрд руб. к участникам соглашения по разделу продукции (СРП) по проекту «Сахалин-1» — структурам ExxonMobil, самой «Роснефти», индийской ONGC и японской Sodeco. «Роснефть» считает, что «Сахалин-1» «незаконно обогащался» за счет перетоков нефти с ее месторождения, причем и в тот период, когда у госкомпании еще не было лицензии. Стороны, по данным ONGC, ведут переговоры о внесудебном урегулировании. Сумма по мировому соглашению может составить до $470 млн. Юристы полагают, что ключевым в суде может стать вопрос срока исковой давности.

Владеющая 20% в проекте «Сахалин-1» индийская ONGC раскрыла подробности поданного в июле иска «Роснефти» на 89 млрд руб. к участникам СРП-проекта. Ответчиками являются оператор СРП Exxon Neftegaz (30% проекта, принадлежит ExxonMobil), структуры «Роснефти» «Сахалинморнефтегаз-шельф» и «РН-Астра» (совокупно 20%), ONGC и японская Sodeco (30%). По раскрытию ONGC, претензии «Роснефти», как и сообщалось, действительно касаются перетока нефти с ее месторождения Северная оконечность Чайво на месторождение «Сахалина-1» Чайво. Из данных ONGC следует, что «Роснефть» рассчитала убытки от действий «Сахалина-1» с 2005 года (тогда началась коммерческая добыча), когда у госкомпании еще не было лицензии на Северную оконечность Чайво (выдана в 2011 году, с 2013 года «Сахалин-1» выполнял для «Роснефти» услуги по бурению на месторождении). Добыча там началась в 2014 году с использованием инфраструктуры «Сахалина-1», но в 2017 году упала в 1,7 раза, до 1,4 млн тонн.

Стороны пытались урегулировать спор в ходе переговоров: в августе 2017 года консорциум заключил предварительное соглашение с «Роснефтью» по перетокам, но оно истекло 24 апреля 2018 года без каких-либо результатов. ONGC сообщила, что «из-за действий "Роснефти" во время переговоров» Exxon Neftegas 24 апреля 2018 года начала арбитраж в Международной торговой палате в Париже против «Роснефти», «чтобы защитить права консорциума». Но договор был до 31 мая, и Exxon приостановила разбирательство для переговоров. Договориться не удалось, и «Роснефть» 13 июля подала иск в арбитражный суд Сахалинской области.

Как и предполагал “Ъ”, консорциум ведет переговоры о внесудебном урегулировании спора с «Роснефтью» на сумму в «менее 10% от годового бюджета проекта», следует из сообщения ONGC. Если предположить, что под «бюджетом» подразумевается выручка «Сахалина-1», то выплаты могут составить до $470 млн (при сохранении объема добычи в 2018 году в 9,2 млн тонн нефти и цене в $70 за баррель).

Неосновательное обогащение само по себе никак не связано с наличием у истца каких-либо лицензий, так как эта концепция предполагает приобретение имущества за счет другого лица, отмечает Дмитрий Константинов из «Ильяшев и партнеры». Если у «Роснефти» были права на ресурсы, но не было права на их добычу, то их добыча третьими лицами действительно могла привести к неосновательному обогащению, считает юрист, но оценить обоснованность требований на этом этапе невозможно. Партнер юркомпании «Нортия ГКС» Денис Гудков считает, что ответчики могут заявить о пропуске срока исковой давности. «Момент начала течения срока исковой давности в данной ситуации отнюдь не очевиден»,— говорит господин Константинов, отмечая, что есть множество юридических конструкций, при которых он начинает течь позднее, «например, с момента выявления неблагоприятных обстоятельств истцом». Управляющий партнер УК «Право и бизнес» Александр Пахомов уточняет, что в российских судах будет применяться максимальная исковая давность в десять лет, но «Роснефть» может ссылаться на положения закона о начале течения срока с момента, когда сторона узнала о нарушенном праве.

Но, по мнению партнера, руководителя судебной практики «Инфралекс» Юлии Карповой, наличие у «Роснефти» права требовать взыскания может содержаться в соглашении о подготовке продукции Северной оконечности Чайво от 18 сентября 2014 года или в юридически обязывающем предварительном соглашении к Соглашению о балансировке в связи с перетоками, на которые есть ссылка в определении суда о принятии заявления к производству. По ее словам, из определения можно сделать вывод, что, согласно позиции «Роснефти», неосновательное обогащение произошло не позднее 10 июля 2015 года (компания просит взыскать проценты с этой даты до 31 мая 2018 года), то есть в период, когда у «Роснефти» была лицензия, считает госпожа Карпова. Она считает, что срок давности по таким требованиям — общий, три года, и для заявления о его истечении есть основания.